Нейтронный Алхимик: Консолидация - Страница 64

— Какого рода? — поинтересовалась Кристата.

Кейкус, корабельный врач, воспользовался сродственной связью космоястреба, чтобы передать разуму обиталища список страшных травм, нанесенных Сиринкс одержимыми на острове Перник.

— Но более всего нам потребуется команда психологической помощи, — заключил он. — Естественно, на время рейса мы положили ее в ноль-тау. Однако когда ее доставили на борт, она не откликалась ни на какие ментальные стимулы, кроме вегетативной реакции на контакт с «Эноном». Боюсь, она впала в шок такой глубины, что он переходит в кататонию.

— Что с ней случилось? — поинтересовалось обиталище.

Космоястребы редко летали без присмотра капитана.

— Ее пытали.

Рубен выждал, пока закончится медицинская дискуссия, прежде чем обратиться к «Энону» с просьбой открыть ему сродственную связь с самим Эденом. Несмотря на распластывавшее ускорение, по мере того как приближался Юпитер, Рубен испытывал нарастающее облегчение. Следующие часы станут нелегкими, но не по сравнению с тем, что пришлось им пережить на Атлантис и по пути в Солнечную систему.

Когда Оксли принес Сиринкс на борт, первым побуждением «Энона» было ринуться прямо к Сатурну, в обиталище Ромул. Стремление после тяжелейших потрясений возвращаться в родной дом было присуще не только людям, но и космоястребам.

Именно Рубену пришлось убеждать обезумевший от страха корабль, что разумнее выбрать целью Юпитер. Обиталища системы могли оказать лучшую медицинскую помощь пострадавшей, и, конечно, следовало уведомить Согласие.

Угроза подобного масштаба затмевала все другие заботы.

Потом был сам перелет. «Энон» никогда не отправлялся в полет без подсознательного присмотра капитана, тем более не совершал прыжка. Космоястребы, конечно, могли летать без вмешательства человека, но теория — одно, а практика, как водится, совсем другое. Корабли слишком прочно идентифицировали себя с желаниями и нуждами своих капитанов.

Когда первый скачок прошел без сучка без задоринки, по общей волне сродства экипажа прошла волна облегчения.

Рубен понимал, что ему не следовало бы сомневаться в «Эноне», но и он тревожился. Один взгляд на раны Сиринкс… и хуже того — ее разум закрылся, как бутон ночью. Любая попытка пробиться сквозь круговорот поверхностных мыслей порождала всплеск тошнотворных образов и ощущений. Оставленный наедине с этим кошмаром, рассудок покинет ее. Кейкус немедля поместил капитана в ноль-тау, отложив таким образом решение проблемы.

— Привет, Рубен, — промыслил Эден. — Приятно снова тебя принимать. Хотя меня печалит состояние Сиринкс, и «Энон», как я чувствую, в большой тревоге.

Рубен больше сорока лет не общался напрямую с изначальным обиталищем — со времени своего последнего визита. Хоть раз в жизни такую поездку предпринимал каждый эденист. Не паломничество (любой из них горячо отрицал бы такую идею), но почтительное уважение, признание сентиментального долга перед основателем их культуры.

— Поэтому мне и надо с тобой переговорить, — ответил Рубен. — Эден, у нас беда. Можешь ты созвать всеобщее Согласие?

Эденизм был лишен иерархии — эта культура гордилась своим эгалитаризмом, — и подобную просьбу Рубен мог бы высказать любому обиталищу. Если личность обиталища сочтет просьбу обоснованной, ее рассмотрит внутреннее Согласие, и если она пройдет на голосовании, будет созвано всеобщее Согласие Солнечной системы — все до последнего эденисты, обиталища и корабли. Но с этим вопросом Рубен чувствовал себя обязанным обратиться напрямую к Эдену, старейшему из обиталищ.

Он наскоро описал случившееся на Атлантисе, завершив рассказ конспектом, оставшимся в наследство от Латона. Когда он закончил, сродственная волна несколько секунд молчала.

— Я созываю всеобщее Согласие, — решил Эден, и голос обиталища был непривычно задумчив.

В мыслях Рубена облегчение мешалось с необычайной тревогой. Бремя, которое нес экипаж «Энона» во время полета, будет разделено на всех и смягчено — фундаментальный принцип психологии эденизма. Но явное потрясение обиталища, узнавшего, что души умерших возвращаются, чтобы одерживать живых, — вот что обеспокоило его. Эден был зарожден в 2075 году и являлся старейшим живым существом в Конфедерации. Если у кого-то и могло хватить мудрости, чтобы встретить подобную новость спокойно, то, конечно, у древнего обиталища.

Взбудораженный реакцией обиталища и стыдящий себя за то, что ожидал чудес, Рубен расслабился на противоперегрузочном ложе и воспользовался сенсорными пузырями космоястреба, чтобы обозреть цель их полета. До Европы оставалось всего двадцать пять тысяч километров, и траектория корабля огибала ее северное полушарие. Ледяная кора спутника перламутрово поблескивала в лучах далекого солнца, и редкие метеоритные кратеры посверкивали, точно зеркала гелиографа.

А за огромной луной полнеба занимал Юпитер. Корабль находился так близко, что полярные области оставались невидимы и планета превращалась в плоскую стену кипучих оранжево-белых облаков. Газовый гигант переживал особенно активную фазу. Сквозь облачные струи верхних слоев пробивались гейзерами огромные циклонические ячейки, бурлящие грибы, выносящие из глубин атмосферы темные тучи сложных соединений. Облака, как армии, сражались вдоль извитых зыбучих границ, не побеждая и не терпя поражений. Слишком хаотична была атмосфера планеты, чтобы какой-то цвет, какая-то форма одержали окончательную победу, достигнув стабильности. Даже большие пятна, которых сейчас насчитывалось три, существовали не больше пары тысячелетий. Но зрелище было незабываемое. После пяти веков исследования иных планетных систем Юпитер оставался одним из крупнейших газовых гигантов, внесенных в каталоги, вполне заслуживая свой старинный титул Отца Богов.