Нейтронный Алхимик: Консолидация - Страница 142

142

— Ну, что надумали? — поинтересовался Капоне, когда все расселись по креслам у окна, откуда открывался изумительный вид на бухту.

Лерой гордо выложил на кофейный столик перед собой тонкий черный чемоданчик.

— Я попробовал разобраться, что же такое вообще деньги, Аль, и применить это понимание к нашей нынешней ситуации.

— Деньги — это такая штука, которую ты выжимаешь из других людей, да, Сильвано? — хохотнул Капоне. Лерой снисходительно улыбнулся:

— Почти так, Аль. Деньги, по сути дела, не что иное, как хитрый метод учета, кто кому и сколько должен. Изюминка тут в том, что долги можно взыскивать тысячей разных способов — поэтому и выходит, что бартерная экономика всегда переходит в денежную. Отдельные валюты являются всего лишь мерой некоей всеобщей ценности. Раньше это было золото или земля — что-то, что не теряет в цене со временем. Конфедерация использует для этого энергию, поэтому основной валютой является фьюзеодоллар — его курс привязан к производству гелия-3, а тот продается по фиксированной цене.

Капоне откинулся на спинку кресла, вытащил из воздуха «гавану» и глубоко затянулся.

— Спасибо за урок истории, Лерой. А теперь к делу.

— Не важно, как ведется учет, считаем ли мы старинные монеты и банкноты или кредиты на счете в Юпитерианском банке. Нам надо установить природу самого долга, ту меру, в которую он переводится. В нашем случае ответ так прост, что мне пинка надо дать за то, что не додумался прежде.

— Сейчас тебе точно кто-то пинка даст, Лерой. И очень скоро. Какой долг?

— Энергистический. Плата волшебством. Ты платишь человеку тем, чего он хочет.

— Господи Всевышний, да это бред, — воскликнул Аль. — Какой мне прок в том, что кто-то задолжал мне кусок фокуса, когда я сам чудотворец? Из-за этой нашей способности экономика Новой Калифорнии и накрылась медным тазом.

Ухмылка Лероя стала раздражающе широкой. Капоне не стал заострять — он ощущал, насколько напряженно стройны мысли менеджера. Себя он в собственной правоте точно убедил.

— Ты можешь, Аль, — ответил Лерой. — А я — нет. Это не совсем риторический вопрос, но как ты собираешься платить мне за работу? Конечно, меня удерживает угроза одержания, но ведь от меня вам нужен талант, а одержи меня — и нет его! Но положите мне оклад, и я ваш до конца своих дней. За день работы обещай мне пять минут чудес — прояви для меня хороший костюм или копию «Моны Лизы»; все, чего я ни попрошу. И не обязательно тебе самому расплачиваться со мной за этот день. Я могу принять фишку, или расписку, или еще что и обратиться за своими чудесами к любому одержимому.

Капоне пожевал сигару.

— А ну-ка повтори еще раз, Лерой. Любой козел с твоими шоколадными монетками может явиться ко мне в любое время дня и ночи и потребовать позолоченный сервиз?

— Не в любое время, Аль. Но принцип-то простейший: ты — мне, я — тебе. Все сводится к перераспределению долгов. Не надо переходить на личности. Мы все гадали, как заставить неодержанных работать на одержимых, так вот он, ответ: мы станем платить им, платить тем, чего они захотят!

Капоне покосился на Джеззибеллу, та пожала плечиками.

— Пока что я не вижу подвоха, — заметила она. — Но как ты собрался вести учет, Лерой? Одержимые ведь могут подделать любую валюту.

— Верно. Но мы и не станем ею пользоваться. — Открыв чемоданчик, Октавиус вытащил оттуда маленький процессорный блок, матово-черный, с выгравированным на одной стороне золотым «томпсоном». — Я уже говорил, деньги — это прежде всего учет. Мы станем отслеживать взаимные долги при помощи компьютера. Хочешь, чтобы тебе творили чудеса, — компьютер покажет, сколько тебе положено. И наоборот, если ты одержимый — тебе напомнят, сколько работы тебе полагается от неодержанных. Мы организуем всепланетный банк, Аль, и заведем для каждого счет.

— Я, наверное, ума лишился, раз тебя слушаю. Я? Ты хочешь, чтобы я управлял банком? Первый национальный банк имени Аль Капоне? Господи Иисусе, Лерой!..

Октавиус протянул ему черный процессорный блочок:

— В этом и прелесть, Аль. Организация становится просто незаменимой. Потому что следить за честным соблюдением сделок станут твои солдаты. Под их присмотром пойдут обмен и торговля. Нам уже не придется принуждать и угрожать, как мы это делали при помощи сети СО, во всяком случае, не в таких масштабах. Мы не станем сдерживать экономику налогами, как другие правительства, потому что мы и есть экономика! И ничто не мешает одержимым самим пользоваться той же системой. Есть куча дел, которые не под силу одному одержателю. Это сработает, Аль. Правда сработает.

— Почеши спинку мне, я почешу тебе, — пробормотал Капоне, подозрительно косясь на черный блочок. Лерой отдал процессор ему.

— С этой счетной машинкой Эммет помог? — полюбопытствовал Аль.

Если бы не золотой герб, устройство с таким же успехом могло быть вырезано из куска угля.

— Да, босс, это его работа, и программа учета — тоже. Он говорит, что одержимый сможет вмешаться в работу системы только из вычислительного зала, поэтому он и предлагает разместить ее на Монтерее. Мы уже сделали его штабом Организации, а это только укрепит наше положение.

Аль бросил машинку обратно на стол:

— Ладно, Лерой. Вижу, ты на работе задницу рвал. Так что сделаем вот как: через два дня я собираю на Монтерее всех старших лейтенантов — посмотрим, что скажут они. Если купятся — я обеими руками «за». Что скажешь?

— Звучит неплохо.

— Ты мне по сердцу пришелся, Лерой. Сколько парадов для меня еще организовал?

142