Нейтронный Алхимик: Консолидация - Страница 106

106

— А как насчет угрозы изнутри? — поинтересовалась она с пронзительным любопытством, точно они уже разобрались с этой простенькой проблемой.

— Какой угрозы? — спросил Станьон.

— А ты подумай. На сколько лет мы собрались покинуть эту вселенную?

— Да я вообще-то не собирался возвращаться, — съязвил Хадсон Проктор.

— Я тоже. Но вечность — это довольно долго, не так ли? А подумать над этим надо уже сегодня.

— И что? — поинтересовался он.

— Сколько человек сейчас находится на Валиске? Станьон?

— Около девятисот тысяч.

— Менее девятисот тысяч человек. А цель жизни, насколько я ее понимаю, в новых впечатлениях. Испытать все, что может предложить тебе мир. — Она мрачновато улыбнулась советникам. — И в каком бы мире мы ни жили, это не изменится. А нас покуда слишком мало, если мы хотим снабжать друг друга новыми впечатлениями до конца вечности. Нам нужно разнообразие, чтобы порождать новизну, или мы будем обречены на бесконечные вариации одних и тех же тем. Через пятьдесят тысяч лет мы так будем тосковать по переменам, что вернемся сюда хотя бы ради развлечения.

Она победила — сомнение и неуверенность прочно засели в их умах.

Хадсон Проктор откинулся на спинку кресла и одарил Киру вялой улыбкой:

— Ну продолжай, Кира. Ты явно все продумала, так в чем решение?

— Есть два варианта. Первый — на адовых соколах эвакуироваться на какой-нибудь террасовместимый мир и начать кампанию заново. Лично мне очень не хочется рисковать. Возможно, шринагарские корабли не смогут прорваться в Валиск, но если мы попытаемся высадиться на планету, это будет напоминать тир для слепых. Или мы можем поступить умнее и притащить людей сюда. Валиск способен поддерживать самое малое шесть-семь миллионов, и это не учитывая наших энергистических способностей. Шести миллионов должно хватить на создание жизнеспособного, обновляющегося общества.

— Ты шутишь. Приволочь сюда пять миллионов?

— Да. На это уйдет время, но сделать можно.

— Привезти несколько человек — да, но такую ораву… Наше население ведь будет прирастать?

— На пять миллионов? Нет. Тогда нам придется обязать всех женщин ходить беременными ближайшие десять лет. Сейчас совет правит, но попробуйте-ка протолкнуть такое решение и посмотрите, что из этого выйдет.

— Я не о нынешнем положении говорю. Я имел в виду — потом. Будем размножаться после ухода.

— Да ну? Это не наши настоящие тела, и дети никогда не будут нашими. Биологический императив нами больше не движет. Эти тела — всего лишь органы чувств для наших разумов, и ничего больше. Я лично размножаться не собираюсь.

— Ладно, даже если предположить, что ты права, в чем я не уверен, как ты собираешься добиться этого? Отправить адовых соколов в пиратские рейды на пассажирские корабли?

— Нет, — уверенно ответила Кира. — Пригласить. Вы видели племена Звездного моста — среди них не меньше недовольных, чем в любой другой культуре Конфедерации. Я-то знаю — я в свое время помогала психологически реабилитировать юнцов, непригодных к современной жизни. Если собрать их вместе, можно двадцать таких обиталищ забить.

— Но как? Что можно такого сделать, чтобы они захотели явиться на Валиск?

— Надо всего лишь найти подходящую приманку.

Даже днем дворец Берли казался непричастным к городу Атерстону: воздвигнутый на небольшом холме, окруженный обширным парком, он возвышался над раскинувшимися вокруг многолюдными районами с подобающе царственным отчуждением. Ночью эта отстраненность становилась поистине величавой. Городские огни столицы превращали ее магистрали, бульвары и площади в кричаще яркую перламутровую сеть, переливавшуюся, точно живая. Дворцовый парк казался озером мрака в самом центре Атерстона, а в его сердце сиял дворец Берли, сиял ярче, чем под полуденным солнцем, в кольце из пяти сотен прожекторов, видимый из любой точки города.

Ральф Хилтч смотрел на дворец при помощи внешних сенсоров челнока морской пехоты. Здание в неоклассическом стиле, составленное из бессчетных крыльев, слепленных под неправильными углами и ограждающих пять роскошных внутренних садов. Хотя был уже час пополуночи, подъездная дорога, прорезавшая парк, была забита машинами настолько, что огни фар сливались в сплошную белую полосу. Несмотря на свой декоративный вид, дворец представлял собой реальный центр правительства, так что, учитывая нынешнее тревожное положение, подобной активности следовало ожидать.

Пилот опустил челнок на одной из посадочных площадок, разбросанных в стратегическом беспорядке по крыше дворца. Сходившего по трапу Ральфа уже поджидал Роше Скарк с двумя ненавязчиво отступившими на пару шагов охранниками.

— Как ты? — спросил директор королевского разведывательного агентства. Ральф покачал головой.

— Пока жив, сэр. О Мортонридже и этого сказать нельзя.

— Ральф, ты берешь на себя слишком большую вину. Надеюсь, она не повлияет на твои решения.

— Нет, сэр. И это не вина. Просто горечь. Мы их чуть не прижали, нам не хватило так немного!

Роше с сочувствием глянул на младшего товарища:

— Знаю, Ральф. Но ты изгнал их из Пасто, а это огромное достижение. Только подумай, что бы случилось, попади город в лапы таких, как Аннета Эклунд. Мортонридж, умноженный стократ. А одержав такое количество людей, они не согласились бы остаться в резервации, как сейчас на полуострове.

— Да, сэр.

Они вошли во дворец.

— Та идея, что вы вдвоем придумали… она сработает? — спросил Роше.

106